«Современная качественная журналистика переживает кризис»; «журналист — умирающая профессия в условиях, когда каждый может быть журналистом»; «с исчезновением журналистики исчезнет самый эффективный канал связи власти и общества, производителей и потребителей». Этот набор апокалиптических умозаключений и предсказаний в течение последних 10 лет сопровождает каждую медиа-конференцию или любое собрание журналистов. Для многих журналистов синонимом слова «апокалипсис» стало слово «интернет».

Однако развитие интернета не убивает журналистику, оно ее меняет, как в свое время журналистику поменял печатный станок, а потом и телеграф. И люди не стали читать меньше, скорее наоборот, люди потребляют как никогда много контента, однако конкуренция за внимание аудитории становится все более ожесточенной. Поэтому журналистам, которые говорят о смерти журналистики, надо признать одну простую, но неприятную для себя вещь: в том, что традиционные медиа проигрывают конкурентную борьбу за аудиторию, виновата не аудитория, не способная воспринимать качественный контент, а журналисты, которые не в состоянии дать аудитории то, что нужно.

Люди читают, но по другому

Привычка людей читать и узнавать новости никуда не делась. Объем информации в мире удваивается каждые полтора года, практически весь контент в настоящее время хранится в мире уже в оцифрованном виде. И это дало аудитории бесконечную возможность свободного доступа к любому контенту и, соответственно, — возможность выбора. Именно поэтому (при том, что люди читают, как никогда много в мировой истории) тиражи газет и книг падают.

Потребление контента ушло в другие формы, в том числе и прежде всего, — в социальные сети. Именно там люди потребляют значительную часть информации и новостей. Любой, кто пользуется социальными сетями, видел, что пользователи активно публикуют у себя на «стене» новости, которые соответствуют их интересам, совпадают с их социальными ожиданиями, не противоречат их политическим взглядам. Таким образом, контент одного и того же СМИ, даже если это СМИ и считает себя носителем какой-то идеологии, может быть использована в социальной сети членами диаметрально противоположных политических групп. К примеру, в России мы видим, что контент из газеты или телеканала, которая активно поддерживает, к примеру, антиправительственные политические протесты в России, может быть переопубликован как активными сторонниками выступления, так и яростными противниками смены политического курса в России. И те, и другие будут использовать один и тот же контент для доказательства своей правоты.

Бренд — ничто, контекст — все

Из этого можно сделать два принципиально важных для СМИ вывода. Первый: бренд СМИ становится все менее важен для аудитории. Несмотря на то, что в мире остается много читателей, хранящих верность привычным для себя газетам, все больше и больше потребителей новостей интересуются лишь содержанием факта. Именно поэтому глубина просмотра на многих новостных ресурсах не превышает одну страницу, а значительный поток трафика генерируют новостные агрегаторы или социальные сети.

«Пришел — нашел — прочитал — ушел» — эта модель потребления контента становится все более распространенной. Это как если бы в газетном киоске читатель мог бы набрать вырезки из разных газет только по интересующей его теме. Киоскер этого сделать не может, News Google — за доли секунд.

Второй, не менее важный вывод: для аудитории контекст новостного контента становится не менее важным, чем само содержание факта, о котором пишет журналист. Под контекстом я понимаю не только новостной фон, в который журналист поместил новостной факт, ставший ему известным, но и внешние по отношению к тексту факторы:

— время суток (как известно, модели потребления контента драматически разняться в зависимости от времени суток),

— внутренние убеждения человека,

— место, где он прочитал новость,

— на чьей «стене» в социальной сети это прочитано, близким ему по духу человеком или нет.

Вечные ценности — объективность и оперативность

Полностью эти внешние по отношению к новостному контенту факторы журналист учесть не может. Однако, если репортер придерживается традиционных для журналистики стандартов объективности и оперативности, то его новость найдет себе дорогу. Честную журналистику, свободную от предубеждений, люди будут использовать всегда, самостоятельно обогащая ее новыми смыслами в ходе обсуждения или просто самим фактом ее переопубликования у себя в блоге или на странице в «фейсбуке».

Объективность и оперативность — это вечные ценности для такого СМИ, как информационное агентство. Несмотря на то, что некоторые теоретики СМИ часто говорят о грядущей смерти «журналистики факта» (факты люди будут узнавать через twitter) и торжестве «журналистики мнения», тенденциозность, неминуемо появляющаяся в «журналистике мнения», может привлечь одних и оттолкнуть других. Факт же сам по себе нейтрален, и поэтому подходит для максимально широкой аудитории, которая сама окрасит ее в необходимые цвета.

Общий язык для медиа и аудитории

Еще одна тенденция, которую можно сделать на основе анализа посещаемости новостных сайтов, в том числе — и сайта РИА Новости: самый трудоемкий в производстве и самый важный по содержанию контент имеет очень малые показатели посещаемости. Расследования, большие серьезные интервью, аналитические тексты многократно уступают по популярности фотолентам, скандальным новостям и информации из жизни звезд шоу-бизнеса. Можно в связи с этим говорить о том, что аудитория не интересуется серьезными проблемами, что читатель хочет чего-то легкого и ненавязчивого.

Из этого все журналисты должны сделать правильные выводы. И единственный правильный вывод, на мой взгляд, состоит в том, что большинство журналистов не может избавиться от снобизма и назидательности по отношению к читателю и понять, что журналистика образца 20-летней давности не востребована современным динамичным читателем. У него нет времени, и за его внимание и свободное время борется все многообразие носителей контента: радио в автомобиле, рекламные щиты, информационные экраны в магазинах, аэропортах и такси, электронные игры, музыкальные плейеры.

Читатель не перестал интересоваться серьезными проблемами. Об этом свидетельствуют и предвыборные дискуссии на президентских выборах в США, и широкий интерес к сложным макроэкономическим проблемам в охваченной долговым кризисом Европе. Но мессидж, который хочет донести журналист, должен быть сформулирован кратко, емко и информативно. Журналист должен научиться говорить с современным читателем современным языком, использовать все многообразие форматов — не только текст, но и мультимедиа, дата майнинг, слайд-шоу, видеоформаты.

В качестве примера короткой формы можно привести уже не очень свежий, но эмоционально не менее убедительный пример — короткий фильм, ставший победителем Manhattan Short Film Festival за 2007 год. Менее чем за пять минут режиссер смог рассказать о войне, журналистике и ответственности журналиста больше, чем многие пятисотстраничные книги об этике медиа.

К сожалению, журналисты являются одними из самых профессионально консервативных людей, известных мне. Этот консерватизм мешает многим объективно взглянуть на изменения, которые происходят вокруг, и увидеть в них не угрозу, а возможность. Если мы, журналисты, не воспользуемся этими возможностями, ими воспользуются другие. Журналистика не исчезнет, она просто станет другой, а мы просто перестанем соответствовать профессии, и журналистами будут называться другие люди, которые не испугались экспериментов.

Филимонов Максим — первый заместитель Главного редактора РИА Новости

Оригинал публикации: Wir müssen lernen, eine Sprache mit dem Leser zu sprechen

Источник: Редакторский портал