Центр экстремальной журналистики и Международная Медийная образовательная программа Совета по международным исследованиям и обменам (IREX) проводят семинар по освещению конфликтных и экстремальных ситуаций в профессиональных и «народных» медиа. Ольга Кравцова, директор Центра экстремальной журналистики, рассказала Media-Day.ru, о чем пойдет речь на семинаре и что журналистам надо знать о посттравматическом стрессе.

— То, что семинар проводится вскоре после теракта в аэропорту «Домодедово», случайность или нет? Ведь к освещению трагедии было много претензий у зрителей, читателей и блогеров.

— Семинар планировался давно, однако теракт, к сожалению, добавил семинару актуальности. Несколько лет назад Центр экстремальной журналистики проводил подобные семинары, но акцент больше делался на физическую безопасность журналистов. Сейчас мы хотим сделать упор на психологической безопасности, дать журналистам знания, что происходит с ними самими, когда они находятся в центре трагедии, разговаривают с родственниками пострадавших, какие требования выдвигаются к представителю СМИ. В Америке и Европе давно стали говорить о том, что журналисты, которые всегда оказываются на передовой трагедий, подвержены мощному стрессу. Ведь если что-то происходит — обычные люди бегут от опасности, а журналисты — навстречу ей. И это накладывает свой отпечаток, хотя часто сами журналисты это отрицают. На семинаре с экспертами нашего Центра и приглашенными гостями — опытными журналистами и блогерами — мы поговорим о том, как медиа работают с конфликтами и катастрофами. Мы также коснемся того, как быть со стрессом, который возникает, в том числе и у журналистов, в процессе работы в экстремальной ситуации, как избавиться от долговременных последствий...

— Вы сотрудничаете с Центром «Дарт» (США), деятельность которого посвящена качественному освещению трагедий и конфликтов в СМИ и профилактике травматического стресса у журналистов. Центр «Дарт» учит журналистов справляться с эмоциями или учит правильно подавать информацию о трагедиях?

— И то, и другое. Изначально Центр «Дарт» занимался исследованиями, как лучше освещать трагедии, как преподносить информацию, как сделать так, чтобы потребители не столько ужаснулись, сколько почувствовали сопереживание. Важно, чтобы зритель не переключил канал из-за того, что на нем идет информация о трагедии, и не сказал, что журналисты налетели на жертв, как стервятники. Важно, чтобы сообщение СМИ вызвало конструктивные эмоции. Позднее «Дарт» стал проводить исследования, что происходит с человеком во время трагедии, стал рассказывать журналистам, что такое посттравматический стресс, какие бывают последствия у пострадавших и очевидцев трагедии. И журналисты подтвердили, что и они переживают аналогичные реакции, с ними это действительно происходит. Тогда Центр «Дарт» стал заниматься психологическим сопровождением журналистов. Центр экстремальной журналистики изначально работал над немного другими вещами, но этот аспект мы также стали включать в работу.

— Прислушивались ли американские журналисты к рекомендациям по освещению трагедий в СМИ?

— Центр «Дарт» существует и в Европе, и в Австралии, и на всех континентах своего присутствия выпускает рекомендации для журналистов. И они к ним прислушиваются. Журналистская культура в Штатах (и в России тоже) такова, что профессионалы долго сопротивлялись идее, что они тоже имеют право на эмоции. Центр «Дарт» приложил усилия, чтобы репортеры внимательнее относились к своему психологическому состоянию, а крупные вещательные корпорации и информационные агентства не отправляли журналистов на опасные задания, в горячие точки без психологического тренинга. После взрыва в «Домодедово» на сайте Центра экстремальной журналистики и на сайте Центра «Дарт» мы подготовили подборку материалов в помощь журналистам, освещающим трагедию.

— Как считаете, журналистское сообщество России готово к обращению за психологической помощью?

— У нас в России культура обращения к психологам пока на стадии развития, в отличие, например, от США. И это касается не только журналистов, но и обычных людей. Пока в России нет официального представительства Центра «Дарт», но есть люди, занимающиеся этой темой. Есть сообщество в Живом Журнале, где мы собираем информационные материалы. Я получаю, хотя пока не так часто, обратную связь, что журналисты нашли что-то полезное для себя. Даже почитать статьи на тему посттравматического стресса у журналистов, на тему эмоционального выгорания, уже полезно. Реакции после психологической травмы таковы, что человеку может казаться, что он сходит с ума... Но если он видит, что так происходит и у других людей, что есть определенный ряд симптомов — а также ряд рекомендаций, то это уже помогает. Не всегда речь идет о необходимости длительной личной психотерапии.

— Планируете ли вы приглашать на подобные семинары руководителей СМИ, рассказывать им, почему стоит оберегать журналистов?

— Безусловно, это был бы очень полезный семинар. Мне сейчас сложно сказать, насколько реально было бы собрать руководителей СМИ. Я не думаю, что мы можем диктовать редакторам, как освещать трагедии, ведь у каждого издания есть своя этика и свои правила, свои корпоративные стандарты, они движимы рейтингами, но какие-то вещи журналистам и редакторам было бы полезно знать.

— Ваше личное отношение к тому, как российские СМИ освещают теракты.

— Как человек, работающий с медиа, я понимаю, что люди должны получать достоверную информацию. Нельзя ее замалчивать и скрывать. С другой стороны — раньше школа репортажной фотографии была такова, что ужас и страх передавали через другие выразительные средства. Сейчас в СМИ укрепилась тенденция показывать «мясо» и кровь. Чисто психологически это вызывает скорее шок и отторжение. Психика, организм не воспринимают такую информацию. То есть, стараясь усилить эмоциональное воздействие, мы получаем обратный эффект.

Как потребителю СМИ, мне гораздо интереснее читать репортаж, в котором есть рассказ, этика, выдержанное и уважительное отношение к пострадавшему. Это гораздо лучше, чем если читатель увидит, как журналист накинулся на родственников с вопросами — что вы чувствуете? Это вызывает неприятные эмоции. Я не разделяю позицию: общество «заказывает» кровь в репортажах — СМИ выдают. Все-таки журналистика должна выполнять и образовательную функцию, и качественные репортажи о трагедиях прежде всего воспитывают в читателях чувство сострадания.

Справка Media-Day.ru:

Ольга Кравцова, директор Центра экстремальной журналистики, координатор проекта Frontline в России. Окончила факультет психологии МГУ, кандидат психологических наук. С 1994 занимается исследованиями психологических последствий травматических событий и оказанием психологической помощи пострадавшим. Параллельно с 1996 г. по 2007 г. работала в организации по развитию СМИ (Интерньюс-Россия). В 2007—2008 гг. проходила стажировку в Центре «Дарт» (США), деятельность которого посвящена качественному освещению трагедий и конфликтов в СМИ и профилактике травматического стресса у журналистов.

Источник: Media-Day.ru