Александр Замыслов покинул пост генерального продюсера Первого канала «Евразия». Именно с его именем активисты Казнета связывают недавние скандалы вокруг телеканала. Замыслова называют идейным вдохновителем наделавших шума видеороликов «От 50 до 150» и «Познер и Шаукентаева», первый из которых и вовсе стал предметом судебного разбирательства.
В эфире «Евразии» никогда не было фейков, уверяет Александр Замыслов. О причинах ухода с канала, «Аналитике» и других программах, которыми он гордится, а также обвинениях блогеров бывший генпродюсер Первого канала «Евразия» рассказал в интервью Today.kz.
— Почему Вы ушли с Первого канала «Евразия»?
— Главным образом потому, что я выполнил задачи кризисного управления и могу себе позволить уйти. Когда четыре года назад казахстанская сторона пригласила меня, Первый канал «Евразия» по объему аудитории был на втором месте с перспективой отката на третье. Сегодня же канал с большим отрывом удерживает первые строчки рейтингов, собственное производство является основным, работа со сторонними производителями отлажена на бескоррупционной основе, затраты оптимизированы, численность и функционал персонала сбалансированы. Все службы работают четко и по понятному механизму субординаций. Канал стал флагманом телевизионного эфира страны: многие наши приемы и решения были заимствованы остальными участниками рынка.
— Вас называют «кремлевским куратором телеканала «Евразия». Как прокомментируете это?
— Эти бы слова да Кремлю в уши... Понимаете, когда мы с Кремлем даже не знаем о своем сотрудничестве, находится много уверенных экспертов в этой области. Ну, это спекуляции. Я даже не уверен, что там (в Кремле — Прим. автора) знают, что я вообще есть. Администрация президента Российской Федерации никогда не нанимала меня в этом качестве на работу и не делала даже таких предложений. Пригласить меня было инициативой Казахстана. И подчинялся я только мажоритарному акционеру канала — казахстанской стороне. Кроме того, смотрите, какая ситуация сложилась в публикациях разных так называемых блогеров... То пишут, что я рулю каналом из Москвы, то — что видели меня в медиацентре в Астане, некоторые даже лично встречались со мной в здании канала в Алматы... Так где же этот Замыслов все-таки? Определились бы. И можно ли доверять тем, кто так противоречиво, но уверенно делает вид, что в курсе реального положения вещей? Боюсь, тут тоже цель только одна — провокация.
Между тем у меня в Астане был совершенно определенный кабинет, в котором совершенно определенно были следы моего регулярного пребывания — от фотографий до чашек-ложек и даже холодильника... Кабинет, в котором те, кому было это необходимо, меня и могли застать по служебным вопросам, если я не в командировке.
— Тем временем в Интернете развернута кампания, инициаторы которой требуют тщательно проверить телеканал и выдворить Вас из страны...
— Есть внешние политические силы, которые, безусловно, спят и видят, как из эфира уходит самый влиятельный канал страны. Это даже отчасти приятно, что за такой срок мы смогли построить настолько доверительные отношения с аудиторией, что на нас началась охота.
— Телеканал обвиняют в создании фейковых новостей («Познер и Шаукентаева», «От 50 до 150»), что Вы можете сказать в ответ?
— Сразу и однозначно: в эфире канала никогда не было никаких фейковых новостей! Теперь подробно давайте. Сразу отделяем мух от котлет: ролик с Познером никогда не определялся как новость, как информационное сообщение и не являлся частью информационного выпуска. Это был промотирующий программу «Аналитика» ролик. Художественный! Кроме того, я лично разговаривал с самим Познером и урегулировал все противоречия с ним. Поэтому могу сказать, что и его самого ввели в заблуждение, когда сказали, что его показывают в новостях, будто бы он дает интервью в Казахстане. Я объяснил Владимиру Владимировичу, что было в эфире на самом деле и что было это не в новостях. Я принес ему извинения за случившийся скандал. Этого для него было достаточно, чтобы признать тему закрытой, а конфликт — исчерпанным. Между тем определенными людьми слон был сооружен из мухи и предъявлен вообще как айсберг, о который разбивается «Титаник» чуть ли не государственного суверенитета. Но никто не задался вопросом: а в чем состоит общественный урон, который якобы был нанесен, по сути, афишей на городской тумбе?! Хочется спросить: «Ребят, вы это серьезно?!».
Теперь про легендарные «от 50 до 150»... Мне, наверное, должно льстить, что меня демонизировали уже настолько, что даже считают, что следствие и правосудие слишком насмотрелись телевизор и находятся под моим отрицательным обаянием. Это бред сивой, простите, кобылы. Следствие доказало, суд вынес решение — по фигурантам дела о попытке организации госпереворота путем выведения людей на митинги. Доказано, что финансирование было, и даже есть конкретная сумма, которую организаторы митинга должны были получить от заказчика за каждого приведенного — 200 долларов. Наша информация расходится только в части конкретной суммы, но не по сути сказанного в эфире. Впрочем, учитывая, что 50 и 150 дают в сумме 200, могу предположить, что ушлые организаторы могли оптимизировать расходы и увеличить собственную маржу —
— В отдельных кругах у Вас репутация руководителя, выживающего талантливых специалистов.
— В основном люди покидали мою команду, потому что им предлагали больше денег за меньший объем работы на других каналах. Есть несколько человек, которые ушли просто в другие сферы, потому что захотели так. Нескольких людей я действительно попросил покинуть команду в силу их неспособности соответствовать требованиям к качеству выполняемых работ и трудолюбию. Эти люди хотели говорить мне, какой я великий, и не ходить на работу. То «бабушку переводил через дорогу», то «будильник сломался», то «марсиане похитили», но «Вы, Александр Евгеньевич, такой человечище и гений, что все это время я только и думал, как я страдаю по работе с Вами, Вы же мне путь озаряете, Вы же мой первый такой крутой и справедливый начальник...» — и все в таком духе. «Спасибо, не надо, лучше достойно уйдите сами», — отвечал я на весь этот поток безумной по своей наглости лести, от которой хотелось немедленно душ принять. И нисколько не сожалею об этих утратах. Потому что в команде работают люди, которые честно исполняют свои обязанности и работают без остановки даже болея. Я сам все эти годы работал вместе со всеми, а не валялся с кальяном в чил-ауте. Напротив, у меня не было ни одного выходного, и я не уходил ни разу в отпуск. А так — все, кто хотел, они до сих пор работают. И до сих пор, кстати, в команде работают люди, которые в самом начале мне говорили, что я временщик, что через полгода, срубив денег, уеду, что не готовы сотрудничать со мной. Мне пришлось переубедить их, что я не такой, потому что я точно знал, что эти сотрудники нужны каналу.
— Чем из проделанной на телеканале работы гордитесь?
— Практически всем. Ежедневное информационное шоу и субботнее информационное шоу на государственном языке, ток-шоу «Все мы люди» (тоже на государственном языке) про то, как казахские традиции сталкиваются с современными вызовами. Да я горд всеми своими программами на казахском языке — они все идут в эфире, и их лучше смотреть, чем о них читать или рассказывать. Я придумал, считаю, уникальный формат анонсирования программ в эфире — мы создали особый язык привлечения внимания аудитории. Наши анонсы часто называют микро-программами, к ним нет отношения, как к неким служебным вставкам в эфир. Вместе с главным художником канала мы придумали его графическую оболочку, и она перестала напоминать письмо из Простоквашино, написанное несколькими лапами и руками. У канала стиль теперь есть. Создана Общественная медиаприемная, обратившись в которую телезрители могли быть услышанными миллионами и получить помощь, много жизней было спасено за счет собранных таким образом средств, судьбы людей менялись...
Информационно-развлекательная «Первая программа», которая начиналась всегда словами «Мир вчера, сегодня, завтра — непростыми глазами простых людей», ею я тоже горжусь. Она людям людей показывала, судьбы и обстоятельства, в которых те находились,
Программа «Аналитика» стала драйвером развития аналитического вещания в стране. Мы заговорили с людьми авторским языком, а не казенным, мы стали наглядно показывать формальные цифры и объяснять их значение, мы сделали аналитический жанр еще и интересным. Я предложил команде создать свой профессиональный инкубатор и распахнул двери на телек для всех желающих со способностями или рвением. Они приходят теперь с улицы и прямо на производстве учатся. Я позвал в эфир Дениса Кривошеева, позиция которого часто отличается от позиции редакционного коллектива, но это — плюрализм мнений, который необходим для развития гражданского общества. И такого спектра позиций нет ни на одном канале в Казахстане. Хотя мне говорили, что Кривошеев картавый и сложно пишет. Но я был уверен, а рейтинги это только подтвердили.
Мне говорили, что женщина в аналитической программе — это не для Казахстана, что ее не будут смотреть, но Аймира Шаукентаева оказалась настолько востребованной, что ее «Аналитика» — на первом месте в этом жанровом сегменте среди всех каналов. Руслан Смыков, по социсследованиям, стал самым известным в стране ведущим. Да что там говорить, все ведущие канала становятся звездами. Впрочем, это касается не только лиц эфира, но и тех, кто за кадром. Елена Кливец стала отличным главным редактором канала. Она пришла на него еще до меня шеф-редактором новостей. И мне стоило времени убедить ее, что она прекрасно справится с работой начальника смыслов всего нашего вещания. И я не прогадал. Еще я горжусь хрупкой, но сильной Мариной Романовой. Она же Шаповалова, это ее настоящая фамилия. Романова — эфирный псевдоним. Она за считанные месяцы стала любимицей аудитории. С удивительной аристократичной красотой и манерами
— Сталкивались ли Вы по работе с Даригой Назарбаевой?
— Да, однажды. Мне позвонили из благотворительного фонда «Дегдар» и предложили поучаствовать в создании благотворительного концерта звезд казахстанской оперы в Париже. Мне предложили поставить концерт как режиссеру и организовать его как телевизионному продюсеру. Мне было очень интересно это сделать, поэтому я легко принял предложение и отказался от гонорара. Ну, потому что, если мы делаем благотворительный концерт, то странно требовать деньги. И мы его сделали. Построили красивые декорации-трансформер, которые постепенно открывали одну часть сцены и закрывали другую, позволяли поместить артистов в горы с цветущими маками или петь на картине красивого солнечного заката. Французы оценили. Дарига Назарбаева принимала участие в концерте — пела и романсы, и казахские народные песни, и оперные партии. Она, конечно, титанически трудолюбивая. И, что отдельно меня восхитило в ней, с постоянным длинным набором претензий и требований к самой себе. Она тот редкий пример человека, который сначала себя отругает, а потом уже за остальных возьмется. Мне было с ней хорошо работать и интересно. Безусловно, занимаясь информационными программами на канале, я был в курсе ее политической работы. Она и в ней оказалась такой же, как тогда на оперной сцене, принципиальной, трудолюбивой, честной и требовательной.
— О чем, завершив работу на телеканале, можете отозваться с сожалением?
— Только об одном — не смог защитить «Первую программу» от закрытия.
— Как оцениваете потенциал казахстанского рынка СМИ и телерынка в частности?
— Он есть, но нет индустриальных основ для его развития. Нет достаточного количества драйверов роста. Мало флагманов. Нет развитого и достаточного рынка труда телевизионных профессионалов. Нет даже запроса на конкуренцию между каналами. Напротив, ее боятся и стараются искоренить, чтобы было бедненько, но чистенько. Но если риторика игроков рынка и их подходы к нему не поменяются, ничего революционного не произойдет. Я часто слышал от других вещателей: «Уберите Замыслова! Запретите Замыслова! Нас
Ну, смотрите, Замыслов встал и вышел. Что дальше? Пока они не поймут, что они проигрывают в симпатиях аудитории не потому, что Замыслов, а потому, что они, правда, проигрывают, не будет никакой эволюции. Найти проблему, признать проблему, придумать, как решить и немедленно браться за дело — только так можно
— С журналистами такая же, на Ваш взгляд, ситуация?
— О, тут тоже не без феноменов! Казахстанские журналисты в массе своей делятся на две основные категории: от природы талантливые и блогеры. А вот владеющих профессией очень мало. Таких, которые бы видели свое будущее в ней. Не «сесть в кадр ведущей, чтобы мужа богатого найти». Или не «устроиться в новости, чтобы ездить на паркет и таки обрести теплое место в пресс-службе какой-нибудь важной организации». А вот чтобы карьеру сделать. Когда цели прихода в профессию лежат в парадигмах замуж и на госслужбу, сложно говорить о формировании базы для появления все той же пресловутой школы казахстанской журналистики. Скорее речь можно вести о торгово-выставочной площадке одиноких красавиц в эфире.
Или вот еще одна дама мне так объясняла, почему она авторитетный редактор: потому что 25 лет на телевидении. Я с уважением, конечно же, отношусь к старости, всегда уступаю место в трамвае и не разговариваю громко на кладбище, но профессия — это не коньячная бочка, где то, что в ней, с годами становится по определению только лучше, потому что бочка сама дело делает, равно как это и не геронтологическое отделение, где люди меряются возрастом, приговаривая «а все еще жив»; и уж тем более не кладбище, где годы жизни усопшего указывают на то, что человек старался, видимо... Хотя, повторюсь, есть и профессиональные люди. Некоторых из них я даже знаю лично.
— Что планируете делать дальше?
— Ну, у меня все эти годы продолжали работать в России медийный и телевизионный бизнесы. Когда
Есть приглашения от крупного бизнеса и политиков о позициях консультанта. Есть еще республиканский телеканал, который просит помочь усилить его позиции на рынке. Я пока обдумываю. Встречаюсь, разговариваю. Пытаюсь понять, чего я сам хочу.
Internews Kazakhstan
