Павел Шеремет
О том, что столица Украины становится центром
притяжения для российских журналистов
Если вечером в центре украинской столицы вы случайно столкнетесь с кем-то из московских коллег-журналистов, то не стоит удивляться, что он — ваш новый сосед по дому: в Киеве уже можно собрать целую редакцию или телекомпанию — причем сплошь из известных российскому зрителю имен: телеведущих, успешных продюсеров, корреспондентов и редакторов.
Из последних примеров — Айдер Муждабаев, совсем в недавнем прошлом — заместитель главного редактора газеты «Московский комсомолец»: пару недель назад я буквально зацепил его плечом вечером в толпе у мет-ро, и теперь мы регулярно обсуждаем судьбу «Русского мира» в кафе на Майдане. Айдер приехал в Киев, навсегда или нет — неизвестно, — и теперь поднимает из руин крымскотатарское телевидение, перебравшееся в Киев из Симферополя.
Еще одна неожиданная новость последних дней: ведущий телеканала «Дождь» Тихон Дзядко отправляется в Вашингтон в качестве собственного корреспондента украинского телеканала «Интер».
Московские гастарбайтеры Московские медийные звезды зажигались в Киеве и раньше. Одним из первых здесь появился Дмитрий Киселев. Зять тогдашнего президента Леонида Кучмы* * Леонид Кучма в 1992—1993 годах был премьер-министром, а в 1994—2005 годах — президентом Украины., олигарх Виктор Пинчук, выписал телезвезду из Москвы для большой итоговой программы на своем телеканале ICTV. Тогда у Дмитрия Киселева был имидж западника, а в его манере говорить угадывалось что-то такое американское. Он попользовался украинским гостеприимством сполна: жил сытно, завел конюшню и купил большой дом в крымском Коктебеле. И съехал сразу после первого Майдана — оранжевой революции 2004-го.
Спустя четыре года на Украине появился другой Киселев — Евгений, в прошлом — ведущий «Итогов» на телеканале НТВ: он приехал сюда с большим десантом телевизионщиков. После разгрома старого НТВ и ТСН журналисты ехали с удовольствием, потому что в России работать становилось все сложнее. Но проект Владимира Гусинского и Константина Кагаловского — ТВI — не пошел. Евгений Киселев перебрался на канал «Интер» (им владеет газовый олигарх Дмитрий Фирташ), где уже много лет ведет различные аналитические программы.
Успешно освоился на Украине и бывший главный редактор московского бюро радио «Свобода», а потом ведущий НТВ Савик Шустер с еженедельной программой имени себя. Он успел пройтись со своим ток-шоу практически по всем украинским каналам и полон грандиозных планов на будущее. Хотел было учредить телеканал для русскоязычных жителей планеты с амбициозным названием «Правда Русского мира», но не сумел купить зарегистрированную на Украине марку со словом «правда». Ограничился скромной аббревиатурой 3S.tv, что означает «Савик Шустер Студия».
Последний организованный заезд московских медийных звезд на Украину случился как раз накануне Майдана: Юрий Ровенский (бывший генеральный директор РБК), Алексей Суханов — тогда ведущий канала РЕН-ТВ, известные московские радийщики Дмитрий Солопов (один из отцов-основателей радио «Бизнес FM» и «КоммерсантЪ FM») и Алексей Воробьев, бывший ведущий Первого канала Вячеслав Крискевич и т. д. и т. п. — по большей части это была трудовая эмиграция без какой-либо идеологической подоплеки, время шальных денег и легких заработков. Особенно щедрой была семья Виктора Януковича и его ближайшее окружение. Они готовились к будущим президентским выборам и вкачали в свои медийные холдинги огромные деньги.
Эмиграция смутного времени
Нынешний список новых киевлян тоже весьма внушительный: россияне возглавляют украинские телеканалы, радиостанции, редактируют газеты, снимают фильмы и делают много чего еще во всех медийных сферах. Матвей Ганапольский, Сакен Аймурзаев, Ксения Туркова — все были или остаются сотрудниками «Эха Москвы»; документалист из проекта «Срок» Анна Добровольская, продюсер «Нового канала» Сергей Евдокимов, бывшая ведущая РБК Мария Строева и много кто еще.
Работать на Украине «москалям» всегда было комфортно. Если убрать слой украинских националистов, которым все московское противно, то основная часть украинцев воспринимала и до сих пор воспринимает приезжих из Москвы доброжелательно.
Показательно, что каждый из приехавших торжественно обещает выучить украинский язык и вести по-украински свои программы. Пока еще никто этих обещаний не выполнил — и без знания украинского языка ты чувствуешь себя на Украине комфортно.
Самые популярные медиа на Украине, в печатной сфере — точно, это газеты и журналы на русском языке. Именно в Киеве становится очевидным, что русскоязычный мир уже не совпадает с «Русским миром».
Екатерина Сергацкова переехала на Украину, в Крым, из российской глубинки в 2008 году. «В 2008-м среди моих знакомых мало кто думал о том, что в России наступают смутные времена. Но для меня это было уже совершенно очевидно. Хотя тогда Медведев заменил Путина на посту президента, а я стала в Волгограде главным редактором газеты „Хронометр“ издательского дома „Провинция“. Это была единственная реально оппозиционная газета в регионе, мы постоянно писали про злоупотребления власти, пенсионного фонда, правоохранительных органов, поддерживали протестные акции и т. д. И однажды ко мне стал ходить фээсбэшник, предлагал размещать его материалы. Я элегантно отказывала. Во время очередной встречи он сказал, что „вас прикрыть нам ничего не стоит“. Вскоре к нам в редакцию в день сдачи номера пришли сотрудники ОБЭП и забрали технику, а через пару недель издатель сам решил в срочном порядке закрыть газету. Ну, а я решила от греха подальше поехать в Крым в долгий отпуск, а когда в Волгограде умер отец, переехала окончательно», — рассказала Екатерина Сергацкова The New Times.
Но после Майдана ее русский Крым закончился. Она бежала от него в Киев, недавно получила украинское гражданство и уже родила своего первенца — украинца. Катя много пишет для российских изданий и до недавнего времени считала себя совсем русским человеком, но сейчас ассоциации с «Русским миром» ее раздражают.
Минск — Москва — Киев
Я родился и вырос в Минске с прошитым кодом: «Наша Родина — Советский Союз, столица нашей Родины — город Москва». Поступал в МГИМО, не поступил, вернулся домой, пошел на исторический факультет родного Белорусского университета, потом стал работать на белорусском телевидении. И для меня, и для моих друзей очень долго Москва была символом не столько богатства и успеха, сколько прогресса. Особенно на фоне серого и тупого авторитарного режима белорусского президента Лукашенко. Когда в 1998 году я оказался в российской столице, на хорошей должности на Первом канале, а потом и ведущим аналитической программы «Время», казалось, что я — на вершине мира. Мне было 27 лет, и ничто не могло омрачить моего счастья и помешать завоеванию этого мира.
Но за неделю до первой президентской победы Владимира Путина я ушел из программы «Время» в только-только созданную Дирекцию документального кино — ушел, потому что новости тогда превратились в абсолютный инструмент пропаганды. Кино в тот момент оставалось площадкой, где можно было говорить о политике без оглядки и стыда. Но этот маневр обеспечил успех всего-то на пару лет. Я все время отступал, уходя от неприличных заданий начальства. Однако политических тем становилось все меньше, а идиотских инструкций все больше. Я хорошо помню свое моральное состояние в 2005 году, когда я сделал фильм «Знаменитые артисты, двойники и аферисты». В сезоне 2005—2006 годов в рейтинге 100 самых популярных программ российского телевидения мой фильм стоял на 34-м, кажется, месте, пропустив вперед только новости, песни и пляски. Прекрасный результат, о котором можно только мечтать. Но я ненавидел своих героев, свою работу и самого себя.
Я не был бунтарем. Я понимал командную работу телевидения и старался найти компромисс. У меня была большая зарплата и отличная жизнь, я объездил полмира и много раз брал интервью у Владимира Путина, и когда он только стал премьером, и после избрания президентом. Однажды меня послали на интервью всего с двумя обязательными вопросами: про сталеваров и еще о чем-то. Мы ждали Путина 5 часов лишь ради двух дурацких вопросов. И когда он пришел, я не смог удержаться и спрашивал про войну в Чечне, про кризис и конфликт с (тогда мэром Москвы) Юрием Лужковым. Подобных вольностей не прощают, да и у любых компромиссов есть предел: я болтался в коридорах Останкино в 35 лет как ветеран Куликовской битвы. Нужно отдать должное гендиректору Первого канала Константину Эрнсту: он многим позволял отсиживаться на канале и лишний раз не мараться. Хотя пространство моей профессиональной реализации сжималось, как шагреневая кожа.
Спусковым крючком для меня стал арест в 2007 году на Марше несогласных Гарри Каспарова — многолетнего чемпиона мира по шахматам, игравшего под флагами СССР и России, — которого отправили на 5 суток в СИЗО на Петровке. Я написал статью «Лукашизация России», получил «профсоюзное собрание» коллег с осуждением моего безответственного поступка и ушел с Первого канала «в никуда». Уйти в никуда стало приметой времени, синонимом «волчьего билета», когда вас просто нигде не ждут и никуда не возьмут как неблагонадежного. Судьба меня берегла, и я смог поработать в журнале «Огонек».
В Киеве я оказался, по большому счету, случайно, по личным причинам: жил в Киеве, но продолжал работать в Москве. Не требовалось никаких разрешений, документов и спецпропусков. Накануне Майдана, правда, собрался вернуться в Россию, потому что власть Януковича становилась такой же душной, как и режим Лукашенко. На фоне бандитских замашек Януковича президент Путин выглядел хотя бы предсказуемо-адекватным.
С сентября 2013 года я вел программу с претенциозным названием «Правда» на новом Общественном телевидении России, последнем проекте президента Медведева: неделя в Москве, неделя в Киеве. Еще во время Майдана начальники с ОТР как-то перетерпели мои «майданутые» эфиры, а вот аннексия Крыма и боевые действия на востоке Украины поставили на моей карьере на ОТР крест. Год назад я все свернул в России и уехал к «жидобандеровцам». Мои украинские доходы раз в пять меньше российских, но это не сильно удручает: я так часто встречаю здесь своих московских коллег, что почти не испытываю ностальгии по Москве.
Я, белорус с российским паспортом, рожденный в Минске, с детьми, имеющими белорусское гражданство, но выросшими в Москве и считающими себя русскими, живущий в Киеве, и с близкими родственниками — украинцами, — я и есть символ Русского мира, за который воюет Владимир Путин и который он, на самом деле, разрушает. По крайней мере, мой Русский мир тоже рухнул: теперь в Москве я под подозрением «как агент киевской хунты», а в Киеве на меня косо смотрят как на «агента Кремля».
Internews Kazakhstan
