Год назад в Казахстане принят закон «О доступе к информации». Однако, по мнению экспертов, новый закон принят в спешке. Почему этот важный для страны документ был «запущен» в сжатые сроки, ИА Total.kz рассказала юрист Internews Kazakhstan Ольга Диденко. Кстати, она была в составе рабочей группы по обсуждению законопроекта.
— Ольга, уже год в нашей стране действует новый закон «О доступе к информации». Проект закона принят в сжатые сроки. Почему так произошло?
— Процесс разработки этого законопроекта в 2015 году был скоротечным. Надо было его принять в сжатые сроки, что, конечно, сказалось на качестве закона. Далеко не все наши предложения и предложения наших коллег, которые участвовали в рабочей группе, были приняты. По нашим представлениям, наверное, 20% общего объема поправок, которые мы вносили, отражены в законе. Ну, например, самые важные поправки, которые касаются сокращения сроков предоставления информации. Предлагалось нами пять дней рабочих, и это соответствует передовой законодательной практике. На наш взгляд, пять рабочих дней — адекватный срок для подготовки ответа на запрос, любой запрос физического лица в рамках закона «О доступе к информации». Но, к сожалению, оставили срок, который сейчас фигурирует — 15 дней.
— Насколько я помню, на презентации законопроекта предлагали срок 30 дней.
— Надо понимать, когда есть риск «месяц», то тут надо соглашаться и на 15 дней. Много споров было по регламентации открытых заседаний. Мы все-таки настаивали, чтобы заседания были открытые, как этого требуют базовые стандарты ЮНЕСКО по свободе информации. Был найден компромисс в виде онлайн-трансляций, которые будут работать со следующего года. По распространению в СМИ мы тоже очень много поправок предлагали, чтобы они были внесены сразу в «Закон о СМИ», чтобы они помогали журналистам оперативнее получать информацию. По взаимодействию с органами, к сожалению, нас тоже не поддержали. Потом был большой спор по поводу служебной информации. Раньше была ситуация, что вся служебная информация имела ограниченный доступ. Сейчас закон «О доступе к информации» выделяет отдельную категорию, якобы вся служебная информация открыта, за исключением категории с пометкой для служебного пользования — ДСП. Подзаконный акт прописан не очень четко, непонятно, и, на мой взгляд, ситуация не сильно изменилась. До сих пор есть ответы по поводу того, что есть служебная информация, мы ее вам не можем предоставить. Мы тоже будем с этим разбираться на комиссии по доступу к информации. Было много споров вообще, поскольку основной обладатель информации — это госорганы.
— Кто будет рассматривать жалобы граждан в случае, если информация будет предоставлена не вовремя?
— Передовая международная практика говорит о том, что нужно создавать орган для рассмотрения споров. Не консультативно-совещательный орган, а, может быть, уполномоченный по доступу к информации или комиссия по доступу к информации, но она не должна быть при каком-то госоргане. Она должна иметь независимый статус, финансироваться по какому-то отдельному закону. И у нас была великолепная возможность сделать такой независимый орган — комиссию, которая бы рассматривала обращения населения, граждан по поводу нарушения прав на получение информации. Но, увы, это тоже не удалось сделать, в итоге в закон внесли еще один консультативно-совещательный орган, который, в принципе, был создан. Он вроде бы существует, но в основном — на бумаге. Комиссия по вопросам доступа ни разу не собиралась. А могли бы создать эффективный инструмент, решать споры: кто кому не предоставил информацию, или предоставил не ту информацию, или нарушил срок, или засекретил необоснованно. Во всем мире это работает. Информация собирается и генерируется у государственных структур. Это — огромный массив информации, любой: касающейся принятых решений, касающейся персонально людей и касающейся распределения бюджетных средств.
— По тому, как мажилис торопился с принятием этого закона, сложилось впечатление, что нас кто-то подгоняет?
— Это — одна из рекомендаций ОЭСР (Организация экономического сотрудничества и развития — прим.), это — шаг 96-й в Плане нации «100 конкретных шагов», это — часть антикоррупционной стратегии, закон просто нужно было принять. И это — чуть ли не единственная из рекомендаций, которая была на тот момент выполнена по всему Стамбульскому плану действий по борьбе против коррупции. Было четкое указание: как можно скорее принять закон «О доступе к информации». Первую часть рекомендации выполнили как можно скорее — приняли, вторую часть — о соответствии международным принципам и стандартам, конечно, выполнить забыли. С другой стороны, в рабочей группе были разные мнения, иногда — полярные. Одна из наших партнеров по разработке этого законопроекта считала, что не надо соглашаться сразу на принятие некачественного закона, не соответствующего международным стандартам. Другая говорила: «Давайте примем, а потом уже легче будет вносить изменения и дополнения в существующий закон, нежели опять двигать идею о разработке закона». Internews Kazakhstan занимался этим законом с 2006 года, тогда были разработаны два варианта. Автор одного из них — Жакип Кажыманович Асанов (ныне генпрокурор РК — прим. ИА Total.kz), это было где-то в 2012-м году. К сожалению, они оба не дошли до принятия мажилисом, сенатом и подписания главой государства.
— Почему?
— Потому что не было политической воли. Только когда появились рекомендации ОЭСР, тогда и приняли закон. Откровенно говоря, Казахстан в этом плане опоздал — подобные законы существуют и работают во всем мире. Безусловно, сначала идет шквал запросов от населения, но потом госорганы привыкают быть открытыми и прозрачными.
— Часто ли казахстанцы пользуются своим законным правом на получение той или иной информации?
— На сегодня шквала запросов от рядовых казахстанцев нет. Нет мер продвижения, популяризации этого закона. И это, кстати, один из больших минусов. Потому что государство должно прописать конкретные меры, начиная от создания специальных подразделений в государственных органах или наделения этими полномочиями специального сотрудника, чтобы занимался этими обязанностями, его обучением, повышением квалификации, до разработки внутренней документации и так далее. У нас ничего такого нет, у нас закон есть, а обязательности по его исполнению нет для госорганов. Наверное, пора уже вносить изменения именно по мерам продвижения, нет никакого информирования населения. В рамках госинформзаказа можно было выделить средства на популяризацию этого закона: в интересной форме сделали бы ролики, информации стало бы больше и больше населения бы об этом узнало. А так мы ездим раз в два месяца по регионам и просто вот так в ручном режиме рассказываем, что есть такое дело, что этим надо пользоваться.
— Приведите какой-нибудь пример: рядовой гражданин Казахстана решил воспользоваться этим законом — получить какую-либо информацию. Что он должен сделать?
— Для начала гражданин должен поискать эту информацию в открытых источниках, которые существуют, не только сайты госорганов, но и различные базы данных. Если он не нашел информацию в открытом доступе, то он пишет запрос по этому поводу, как было в случае со мной. Я не нашла информации расходования бюджетных средств по одной бюджетной программе ни на одном сайте. Администратор бюджетной программы — Министерство финансов, по получателю бюджетных средств информации нет, пришлось обращаться в Счетный комитет, чтобы получить информацию по итогам мониторинга. Я ее получила.
— Какая-то мера наказания есть для сотрудника, который в срок не предоставил информацию?
— Есть административные наказания в виде незначительных штрафов. Кстати, одна из рекомендаций ОЭСР не была выполнена. Это — пересмотр административной ответственности за нарушение или ограничение доступа по закону «О доступе к информации». Пересмотр в смысле назначение адекватной соразмерной ответственности, но, к сожалению, таких случаев нет.
— Информация предоставляется платно или бесплатно?
— Да, закон предусматривает, что большой объем дополнительной информации к ответу может быть предоставлен за оплату. Есть процедура: сначала тебя уведомляют, что предоставление вот этого объема и себестоимость копирования или печати будет стоить столько-то. Есть специальное постановление правительства, где расписаны эти тарифы. Стоимость минимальная. Но я пока не встречалась с требованиями оплаты.
— По вашему мнению, закон «О доступе к информации» можно считать действенным?
— Получилось, что перед ОЭСР мы «отметились», выполнили их рекомендации. Но они потребуют выполнения второй части, то есть соответствия международным стандартам. А с этим у нас пока сложно. Есть глобальный рейтинг законов «О доступе к информации». Вы удивитесь, что из 106 стран мы на 99-м месте, но, тем не менее, он есть.
Айнур Коскина
Internews Kazakhstan
